«...когда я думаю, что мог бы родиться у интеллектуалов! Мне понадобились бы годы, чтобы отделаться от всех их идей и видеть вещи такими, каковы они на самом деле, и мои руки не были бы тогда достаточно ловкими»

                                                                                  Пьер Огюст Ренуар



Если вы бедный художник и проживаете в своей мастерской, расположившейся в скромной мансарде на Монмартре в подвале по ул.Ленина с видом на Амур и у вас на ужин только кусочек сыра Блё-де-баск, буженина и бутылка Château Lafite-Rothschild бутылка водки «Ерофей» и голова селедки, и у вас кончились краски и холсты – вам самое время пройтись до «Клозери де Лиля» проехать автобусом №19 в промзоновские ебеня, на завод металлоизделий.
Здесь обитает Теодорус ван Гог Сан-Саныч, добрый Санта-Клаус бедных хабаровских художников.

Он вытрет ваши слезы, нальет чашечку кофия, отрежет хлеба с маслом, сыром и карбонатом, поговорит с вами об искусстве и снабдит напоследок холстами и подрамниками, красками и кистями, не взяв за это ни копейки.

Сан-Санычу за шестьдесят, он из Сибири. Одного его дедушку раскулачили на Урале и выслали в Сибирь, другой попал в Сибирь по переселению еще при царе-батюшке.

У него довольно большой магазин канцтоваров и художественных материалов в центре Хабаровска на ул.Московской, багета и всего, что связано с творчеством от плетения бисером до гончарного дела, его фирма «Азбука» выполняет заказы музеям и галереям на оформление больших международных выставок, детским домам на дембельские альбомы и бабушкам на ручную вышивку, причем последним по себестоимости, а первым – по демпинговым ценам. Беглым кимченыровцам, решившим подзаработать рисованием картинок и спившимся художникам. Японскому посольству и Краевой администрации. Сан-Саныч считает, что стране угрожает коррупция и никогда не платит откаты. Он просто предлагает тем, кто намекает, разместить на сумму отката заказ у него же и заплатить с этой суммы все налоги.

Не согласен - иди нахуй. Проживу и без твоего заказа. И живет. Все равно к нему идут.

"В России этатэтатэта демократии нет. Я всю жизнь был этатэтатэта против коммунистов, а теперь этатэтатэта я за КПРФ"

Магазин его не большой, но всегда битком набит покупателями.
Сан-Саныч мог бы кататься на Крузаке, сидеть в фешенебельном офисе и проводить отпуска на Мальдивах, но вместо этого он все время от восхода до заката солнца проводит с одним помощником в полуразрушенном ангаре-складе, арендуемом у полузагнувшегося завода Метизов, неистово хуяча рамки и подрамники, подбивая планшеты и запиливая паспарту. Зимой в ангаре минус тридцать, летом плюс пятьдесят, грунтовые воды и крысы, грибок и разруха, но он арендует его, чтобы цены на товары для художников и детей были как можно ниже.

Если у него в наличие нет нужного вам багета или определенного сорта холста, он запросто отправляет вас в галрею "Минус два" или "СКВ".
- Сан-Саныч, так это же твои конкуренты!
- Ну и что? Тебе же нужен этот багет? А я знаю, что он у них есть.

В новогодние каникулы я видел его в детморозовском костюме возле городской елки – он продавал ледянки и хлопушки по ценам ниже китайских производителей. Продавал сам, потому что в минус тридцать на такой работе можно легко застудить придатки, а здоровьем сотрудников он дорожит.

Одна крутая мадама с нохтями и автозагаром подъехала на джипе, стучится в ангар. Открывает Сан-Саныч. Она проходит мимо него внутрь, заглядывает во все уголки, потом говорит в трубу:
- Ну, нашла я этот склад. Вы говорили, что здесь хозяин магазина должен быть. А здесь только дворник!

Каждые выходные он уезжает на Ильинку бегать на лыжах. Лыжи - его страсть. Пару раз за сезон участвует в соревнованиях «Кому за…» - то в Иркутске, то на Камчатке.

Вот и сейчас – у меня плохие времена, картины уходят плохо, и я зашел к нему взять в долг холстов, рам и красок – он только что вернулся с Камчатки, участвовал в гонках на 60 км. Пробежал за три часа. Не золото, но возможно какое-то призовое место. Билеты на самолет, проживание – все за свой счет. Даже участие в соревнованиях – 700 рублей.

Обменялись последними новостями, я рассказал ему о своей победе в конкурсе рассказов и предстоящей поездке в Черногорию. Пожаловался, что надо выкупать билеты до Москвы, а денег сейчас нет, заказчики тянут с оплатой.
- Тэтатэтатэтатэта, а сколько, тэтатэта, надо то? - перемежая речь аутентичным "этатэта", спрашивает СанСаныч
- Сейчас всего сорок рублей за все, потом может быть сто двадцать за один только билет в одну сторону. Ну ты знаешь…
- Тэтатэтатэта, а кто такой эта тэтатэта Тема Лебедев?
Его напарник возмущается
- Ну, ты, сан-саныч, темнота! Это ж Тема Лебедев!
- Тэтатэтатэта, сорок рублей? Ну, дам я тебе сорок рублей, - он залез в облезлую, поведенную сыростью тумбочку и достал оттуда пачечку пятисоток и тысячных, - вот этатэтатэта, есть немного у меня.
- Сан-Саныч, бля, ты просто добрый волшебник с вертолета! Кароче, я тебе верну…
- Как сможешь, тэтатэтатэта так и вернешь. А не сможешь – картинок тэтатэтатэта нарисуешь мне, может я продам. Этатэтатэта, мне деньги не нужны. Деньги – плесень. Не думай о деньгах тэта - иди твори! Рисуй! Художьник...
- Сан-Саныч, а ты был в Черногории?
- Нет. Я вообще тэтатэтатэта за границей не был. И не хочу. Вот супруга этэтатэта моя – весь мир объездила. Этатэта рассказвает – а я ей помогаю рассказывать. Я и так все знаю. Мне там не интересно. Я Сибирь люблю.

Я пересчитываю деньги. Они все влажные и в какую-то серовато-цветную крапинку. Вроде как красками забрызганы купюры. Причем все одинаково. Я еще удивился – он что, раскладывал их и краскопультом поливал?

Когда я достал эти деньги в офисе аэрофлота, чтобы рассчитаться за билеты, и по офису распространился характерный духан, я понял смысл его высказывания.
Эти крапинки были не краской. Это была плесень. Деньги, то ли от долгого лежания в тумбочке за ненадобностью, то ли от того, что в ангаре сейчас поднялись грунтовые воды по щиколотку, покрылись грибком.


«Я изо всех сил постарался, рисуя модель. Глейр взглянул на мою картину и сказал ледяным голосом и с ледяным выражением на лице: «По всей вероятности, вы рисуете ради собственного удовольствия, не так ли?»

Тулуз Лотрек

Чтобы попасть в ангар, надо поднять кирпич и хуярить в железную дверь пока не откроют. Иначе не услышат - внутри все время работают станки, дрели или прессы для пробивания рам
.


У входа стоит корона Сан-Саныча. Сколько помню, у него она была всегда. Всегда без бампера и всегда одинаково забрызганая грязью. По зиме, еще когда не было читинской трассы, прямо по пробитым динамитом брешах в скалах, он ездил на ней по диким степям Забойкалья в Иркутск, на соревнования. Один. При минус 50. Пробил коробку. Ремонтировался в полевых условиях.



Внутри огромного ангара из подручного материала Сан-Саныч с Андреем соорудили теплушку



Каждый раз, заходя туда, я опасаюсь, что рухнет потолок



Верный соратник Сан-Саныча Андрей. Он тоже любит искусство, альтруст и энтузиаст. Как и Сан-Саныч не курит и не пьет. Все время шутит и подкалывает гостей.
Несмотря, что сечас в Хабаровске уже по летнему тепло, работать в ангаре приходится в унтах.





Столб горячих заказов - если вам нужно что-то нужно сделать в выходные, праздники, или вчера - заказ будет выполнен в срок.



Рисунки сына Андрея



Предыдущая машина Андрея умерла на работе



Заказы от кимченыровских беглых каторжников Вон Сок Хё и Чен Сын Ина





За этим станком с гидравлическим приводом Сан-Саныч хуярит заказы от рассвета до заката.



Его стул. Вообще в мастерской много интересной мебели. Например, табуретка, на которой сидел я, была презентована Андреем так: Мы ездили на море. Смотрим - кто-то табуретку бросил. Ну, не пропадать же добру...



Сан-Саныч сколачивает какой-то планшетик для детского дома из отходов производства, бесплатно. Ну, или почти бесплатно.